СЕКСОЛОГИЯ 
  Персональный сайт И.С. КОНА 
 Главная страница  Книги  Статьи  Заметки  Кунсткамера  О себе  English 

ВКУС ЗАПРЕТНОГО ПЛОДА: Сексология для всех

СОДЕРЖАНИЕ
  • Предисловие

    От мифа к науке

  • Запретный плод
  • Влечения и комплексы
  • От больных к здоровым
  • На стыке наук

    Человек: мужчина и женщина

  • Адам и Ева
  • Врождённое и воспитанное
  • Пол и сексуальность

    Эрос и цивилизация

  • Знаки и символы
  • Запреты и предписания
  • Целомудренное прошлое?
  • Сексуальная революция:факты и вымыслы
  • Сексуальность и эротика

  • Инстинкт или сценарий?
  • Мужская и женская сексуальность
  • Дон Жуан, Вертер и другие
  • Искусство спальни
  • Таинство любви

    Сексуальность и жизненный путь

  • Младенчество и детство
  • Отрочество и юность
  • Зрелость и старение

    Сексуальная ориентация

  • Любовь, не смеющая назвать себя
  • Сексуальная ориентация и общество
  • Секс, право и нравственность

  • Цели и рамки социального контроля
  • Сексуальное насилие
  • Сексуальная эксплуатация детей и подростков
  • Проституция
  • Эротика и порнография

    Секс и здоровье

  • Что такое здоровый секс?
  • Половая гигиена и контрацепция
  • Сексуальные расстройства
  • Сексуальные девиации
  • Болезни, передаваемые половым путем. Жизнь при СПИДе
  • Сексуальное просвещение: что, где, когда?
  • Терминологический словарь
  • Содержание книги

    Научная честность несовместима с мыслью, будто
    существуют такие аспекты материального мира, которые
    лучше не исследовать, и даже вообще не знать, или что результаты
    таких исследований не должны становиться достоянием простых людей.
    Альфред Кинзи

    От больных к здоровым

    Как уже говорилось, сексология XIX и начала XX века была преимущественно сексопатологией. "Нормальное" сексуальное поведение еще не было осознано как проблематичное и требующее объяснения. К его пониманию подходили постепенно, главным образом через исследование различных аномалий.

    Чтобы выйти из порочного круга, когда норма объясняется через патологию, а патология определяется по отношению к подразумеваемой норме, о которой ничего достоверного не известно, сексология должна была выйти за пределы клиники и обратиться к изучению поведения, физиологии и мотивации нормальных, обыкновенных людей в естественных условиях их жизни. Но кого и что считать нормальным? Понятие нормы в биологии и медицине многозначно.

    Во-первых, слово "норма" означает норматив, эталон, на который нужно равняться, оценивая по нему индивидуальное поведение; таковы, например, спортивные нормы или нормы питания. Но любые нормативы условны, имеют значение только в определенной системе отсчета и сами требуют обоснования - почему утверждается именно этот, а не другой эталон.

    Во-вторых, норма - это статистически среднее, наиболее часто встречающееся, массовое в явлениях; в современной науке нормальное в статистическом смысле включает не только среднестатистическую величину, но и серию отклонений от нее в известном диапазоне.

    В-третьих, норма - это некий функциональный оптимум, подразумевающий протекание всех процессов в системе с наиболее возможной слаженностью, надежностью, экономичностью и эффективностью. Функциональная норма всегда индивидуальна, и нарушение ее определяется не величиной отклонения от статистического среднего, а функциональными последствиями (один человек, съев за обедом бифштекс, страдает от несварения желудка или прибавляет в весе, а другой при таком питании остается голодным и худеет).

    Кроме этих формально-методологических измерений, понятие нормы всегда подразумевает вопрос: "Норма чего?" Нормы морали, физиологии и психологии могут совпадать или не совпадать друг с другом, но это разные нормы, имеющие разные критерии и системы отсчета. Интенсивность половой жизни измеряется иначе, чем степень получаемого от нее удовлетворения и т. д.

    К сожалению, как раз в рассуждениях о "нормальной" или "ненормальной" сексуальности эти понятия часто не уточняются; моральные нормы отождествляются с психическими или физиологическими, среднестатистические - с функциональными, количественные показатели с качественными и т. п.

    Клиническая сексология начала XX века знала, в сущности, только понимание нормы как норматива, причем биологические показатели сплошь и рядом подгонялись под требования официальной морали. Каковы среднестатистические нормы сексуального поведения и как на самом деле ведут себя люди вне клиники, ученые понятия не имели. Для получения такой информации нужны массовые опросы населения. Первые такие опросы проводились уже в начале XX века по инициативе Хиршфельда. В России первое исследование этого типа (2150 студентов-мужчин Московского университета) было проведено в 1906 году М. А. Членовым. В 1920-х годах подобные опросы проводились уже во многих странах.

    Однако подлинная революция в этом деле связана с работой американского ученого Альфреда Кинзи (1894-1956).

    История ее такова. В 1938 году студентки Индианского университета попросили администрацию организовать лекционный курс для старшекурсников, готовящихся к вступлению в брак. Курс этот, включавший биологические, социально-экономические, юридические и психологические аспекты брачно-семейных отношений, был поручен семи профессорам во главе с Кинзи. Выдающийся энтомолог и автор популярного учебника биологии, Кинзи давно уже был озабочен тем, как мало известно науке о сексуальном поведении человека и как различны его нормы в разных обществах. Желая восполнить этот пробел, Кинзи вел доверительные беседы на эти темы со своими студентами, обобщая их мнения и опыт. Постепенно круг опрашиваемых расширялся, а методика опроса совершенствовалась, отлившись в форму стандартизированного интервью, охватывающего полную историю сексуальной жизни респондента (опрашиваемого).

    Финансовая поддержка со стороны Междисциплинарного комитета по исследованию сексуальных проблем и фонда Рокфеллера позволила Кинзи в 1941-1946 годах взять себе нескольких помощников и расширить работу. Это было трудное дело. Как вспоминал позднее один из его сотрудников, Кинзи нужны были люди с благополучной семейной жизнью и в то же время готовые проводить много времени в разъездах по стране; люди с университетскими дипломами и докторскими степенями и вместе с тем умеющие разговаривать с представителями самых низших слоев общества; стопроцентные американцы, но начисто лишенные сексуальных предрассудков. Последнее было труднее всего.

    Одному квалифицированному психологу, который хотел с ним работать, Кинзи сказал: "Я не могу вас взять, так как вы не интересуетесь этой темой".- "Почему же, очень интересуюсь",- возразил психолог. "Взгляните на свои установки,- продолжал Кинзи.- Вы не сомневаетесь в том, что гомосексуальность - извращение, что мастурбация - признак незрелости, что внебрачные связи подрывают семью и т. д. У вас на все есть готовые ответы, вы все знаете заранее. Зачем же тогда заниматься столь трудоемкими исследованиями?"

    Кинзи прекрасно понимал значение биологических и психологических факторов сексуальности, но главной, ключевой своей задачей он считал объективное изучение сексуального поведения. Люди могут сами не знать своих мотивов или ошибаться в их объяснении. Но при надлежащем подходе человек может откровенно рассказать о своих поступках, фактах своей сексуальной биографии, вплоть до самых интимных. Кинзи мечтал собрать 100 тысяч сексуальных историй. Он успел провести около 19 тысяч интервью, каждое из которых содержало от 350 до 520 пунктов информации. Это была поистине титаническая работа. Ее итоги, изложенные в двухтомном труде "Сексуальное поведение мужчины" (1948) и "Сексуальное поведение женщины" (1953), явились подлинной революцией в сексологии, обнажив широчайший диапазон индивидуальных и социальных вариаций сексуального поведения, причем статистическая форма позволила обсуждать многие ранее запретные сюжеты.

    Научный подвиг Кинзи был оплачен дорогой ценой. С самого начала его работа встречала сильнейшее противодействие реакционеров и невежд. Услышав, чем занимается Кинзи, многие коллеги перестали с ним здороваться.

    Уже в 1940 году под давлением консервативной общественности ректор университета предложил Кинзи отказаться от своего исследования или от лекционного курса. Кинзи предпочел отказаться от лекций. Публикация отчетов Кинзи принесла ему всемирную славу, но одновременно вызвала публичный скандал. Ханжи негодовали, невежды зубоскалили. Американская таможня в 1950 году начала конфисковывать адресованные Институту Кинзи эротические материалы. В 1954 году на него обрушились маккартисты. По их требованию фонд Рокфеллера прекратил финансирование исследований, а публикации института были изъяты из военных библиотек. Комитет по расследованию антиамериканской деятельности, даже не выслушав Кинзи и поддерживавших его ученых, постановил, что "исследования института ненаучны, их выводы оскорбляют население и продолжение его деятельности привело бы к ослаблению американской морали и способствовало коммунистическому перевороту". Кинзи болезненно переживал эти нападки, но не прекращал работы. В 1956 году он умер от сердечного приступа.

    Но остановить развитие науки было уже невозможно. Основанный Кинзи институт и сегодня носит его имя. Работы Кинзи положили начало массовым социологическим исследованиям сексуального поведения. В чем состояла их главная ценность?

    "Отчеты" Кинзи обогатили науку колоссальным количеством новой информации о сексуальном поведении и его формах. Даже сегодня ни одно серьезное сексологическое исследование не обходится без сравнения полученных результатов с выводами и цифрами Кинзи.

    Кроме того, они доказали возможность и необходимость количественного анализа этого сложного материала.

    Хотя Кинзи формулировал свою общую задачу в нарочито объективистских, почти биологических терминах, он тщательно учитывает и взвешивает значение множества социальных факторов - уровень образования, семейное, имущественное и социальное положение, региональные особенности, религиозную принадлежность и даже степень религиозной активности респондентов. В этом отношении работа Кинзи представляется социологически более зрелой, чем многие позднейшие исследования, особенно медицинские, авторы которых, статистически анализируя тип сексуального поведения людей в свете тех или иных биологических переменных, порой не принимают в расчет социальное положение, образовательный уровень и тип культуры, на который ориентируются обследованные ими лица.

    Нужно сказать, что в ходе работы развивались и собственные взгляды Кинзи. Если первый том, посвященный мужчинам, открывается довольно наивной декларацией методологического объективизма, то второй содержит четко выраженную теоретическую и социально-нравственную позицию, заостренную как против религиозного ханжества, так и против биологического редукционизма. Статистика сексуального поведения завершается детальным сравнительным анализом аномалий и физиологии мужских и женских сексуальных реакций, а также их психологических, нервных и гормональных факторов. Этот анализ не только подготовил, но во многом даже предвосхитил будущие открытия Мастерса и Джонсон.

    Разумеется, труд Кинзи имел и свои слабости.

    Важнейшим недостатком методики Кинзи было то, что он работал с добровольцами, которые сами хотели с ним беседовать. Его выборка не была репрезентативной (представительной) ни в социологическом, ни в психологическом плане. Среди людей, готовых подробно обсуждать свои сексуальные проблемы, как правило, много сексуально озабоченных, а также людей с повышенной (по сравнению со средней) сексуальной активностью. Поэтому, когда другие исследователи находят у своих респондентов меньше или больше проявлений того или иного сексуального поведения (например, гомосексуальных контактов), возникает вопрос, объясняется ли это тем, что Кинзи опрашивал своих испытуемых более детально, фиксируя и то, что ускользает от поверхностного взгляда, или же тем, что в его выборке шире представлены люди, склонные к девиантному поведению.

    Добиваясь максимальной точности анализа, Кинзи старался строго разграничивать осознанные психосексуальные установки людей (что они думают о тех или иных формах сексуальности) и их реальное поведение. Однако разграничение мысли и поступка имеет свои пределы. Кроме того, перевод житейских понятий в операциональные, то есть допускающие количественное измерение, термины, часто сопряжен с издержками. Например, считая термин "оргазм" слишком неопределенным, Кинзи заменил его понятием outlet (выход, сток, разрядка сексуального напряжения), под которым мужчины обычно подразумевают семяизвержение. Но оргазм и эякуляция - не синонимы, одно возможно помимо другого. Есть вещи, которых массовый опрос не улавливает, а в лучшем случае служит их косвенным индикатором.

    По примеру Кинзи массовые опросы о сексуальном поведении стали более или менее регулярно проводиться почти во всех индустриально развитых странах, давая ценнейшую информацию врачам-клиницистам, социологам, психологам и педагогам.

    Но насколько надежны анкетные данные? Разные опросы часто дают совершенно неодинаковые результаты; например, количество людей, имеющих гомосексуальный опыт, колеблется от 1-2 до 10 и более процентов. Чему же верить?

    Сексологические опросы - дело тонкое.

    Прежде всего, многое зависит от характера выборки, кто именно подвергается опросу. Считается, что выборка должна быть статистически репрезентативной, представительной. Но ни одна, даже самая большая, выборка не бывает представительной во всех отношениях. Ведь надо учитывать и пол, и возраст, и образование, и социальное положение, и вид деятельности, и религиозную принадлежность, и региональные особенности. "Средние цифры" обманчивы. Например, стандартная выборка Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) включает около 400 пенсионеров и только 80 студентов. Это отражает реальную структуру населения, прежде всего - потенциальных избирателей. Но если судить по ней о сексуальной активности отдельных групп населения, получится перекос в сторону стариков и недооценка молодежи.

    Разные категории людей отличаются друг от друга не только по своему сексуальному опыту, но и по степени своей готовности отвечать на те или иные вопросы. Люди обычно легко отвечают на вопросы о том, как они относятся к тому или иному явлению, но как только речь заходит об их собственном сексуальном опыте, количество ответов резко, на 30-40 и более процентов, уменьшается, да и сами ответы становятся менее правдивыми. Как правило, мужчины отвечают на такие вопросы охотнее женщин; положительными факторами являются также молодость, более высокий образовательный уровень и больший сексуальный опыт.

    Некоторые вопросы для массовой анкеты слишком деликатны. Все знают, что подростковая мастурбация массова, но прямой вопрос: "Когда ты начал заниматься онанизмом?" даже в анонимной анкете, подростков, особенно в России, смущает, многие предпочитают на него не отвечать, в результате анкета становится менее достоверной.

    Очень важна формулировка вопроса. Специальные термины большинству людей неизвестны, а жаргонные слова вызывают протест. "Заниматься любовью", "трахаться", "заниматься сексом", "половые сношения", "половой акт" - вроде бы одно и то же, но не для всех.

    Существенна и техника проведения интервью или анкеты. Мужчинам легче отвечать мужчине, женщинам - женщине. В последнее время на Западе, ради экономии средств, многие вопросы проводятся не лицом к лицу, а по телефону. Когда речь идет об относительно безличных социальных сюжетах, эта тактика себя оправдывает. С интимными вопросами все сложнее. Как вы будете обсуждать по телефону проблему супружеской неверности, если в это время рядом с вами стоит жена или ребенок? При нашей жилищной скученности и вполне оправданному недоверию к телефонной сети - кто только не подслушивает наших разговоров! - для России этот метод едва ли приемлем.

    Наконец, проблема интерпретации данных. Многие сексологические опросы, проводимые медиками и педагогами, социологически безграмотны. Кроме того, хороший профессиональный опрос стоит дорого. Стоимость одного интервью в недавнем (1993) американском национальном опросе, проведенном социологами Чикагского университета, составила 450 долларов. Не удивительно, что таких исследований мало (первые массовые национальные социологические исследования сексуального поведения в Англии и во Франции были проведены только в 1992 г., в Германии их нет до сих пор) и по миру часто гуляют совершенно фантастические цифры. Например, один петербургский эпидемиолог поведал нескольким международным конференциям по борьбе со СПИДом, будто средний возраст начала половой жизни в России за последние 25 лет снизился у мужчин с 20 до 14, а у женщин - с 22 до 15 лет.

    Короче говоря, верить сексологическим опросам можно только если они проводятся профессионально и достаточно систематически, причем важны не столько абсолютные цифры, сколько их порядок и динамика. Что же касается любительских опросов и газетных сенсаций, то их лучше всего игнорировать, по формуле "Всё врут календари".

    © И.С. Кон


     
    Информационная медицинская сеть НЕВРОНЕТ